Майкл Джордан

Оставишь меня ночевать,
выдашь красную майку
с номером двадцать три,
за окном будет много снега.
Я закричу через стену:
а знаешь в Москве
раньше ходили красные
и жёлтые двадцать третьи трамваи.
Ты закричишь через стену:
Анечка, двадцать три —
это Майкл Джордан!
Ах, значит, сегодня я Майкл,
Майкл В Снегу Засыпай,
Майкл Красная майка,
Майкл Московский трамвай.

Человек человеку снег
К. Рупасов

Человек человеку — солярис.
мы боялись, но мы очень старались,
мы за что только ни цеплялись,
когда вы от нас избавлялись.
Ведь в отечественной соляристике —
главное — листики.
Человек человеку — солярис,
мы подстраивались и менялись,
мы стеснялись, мы растерялись,
наши действия повторялись.
Ведь в отечественной соляристике— —
главное — листики.
Мы пришли и хотели как лучше,
чтобы всё как в лучшие времена,
чтоб на суше на суше на суше
всех отпустила вина.
Чтоб в отечественной соляристике —
было главное — листики.
Мы пришли и сидим не сутулясь.
Вы проснулись, а мы вернулись.

А мама у тебя колдунья.
А папа у тебя цыган.
И что нам это новолунье
ведь я всего лишь говорунья
с разбитой шхуны “Попрыгунья”,
навечно вмёрзшей в океан.

М. Бобковой
Т. Пучко

Впервые наш сын
дал о себе знать
в ту минуту когда
Зинедин Зидан
ударил головой Матерацци.
Вот и есть во мне самое основное.
Зеленеет поле футбольное.
Предлежание головное.
Положение продольное.

Ф. Румо
(учившему нас с Никитой купать Диму)

Для того чтобы искупать ребёнка,
нужно два человека:
один чтоб держать ребёнка,
а другой чтобы срочно почесать
первому над правым глазом.
Для того чтобы укачать ребёнка,
нужно два человека:
один чтобы качать ребенка,
а другой чтоб срочно почесать
первому правую щеку.
И во время ночного сна
тоже нужно два человека:
один чтоб ребёнок не смог
ночью упасть с кровати,
второй — чтобы ребёнок не падал
с другой стороны кровати.

В жизни бы не узнала, в чём смысл маникюра,
если бы не открыла почтовый ящик,
это ведь так красиво: синее с красным,
а если пришло письмо — красное с белым.
В жизни бы не узнала в чём смысл маникюра,
если б не мыла сиреневую посуду,
если бы не читала зелёную книгу,
если бы бросала серую трубку.
В жизни бы не узнала в чём смысл маникюра,
если б сейчас не гладила твою светлую голову,
если бы не увидела, как исчезают
и опять появляются в свежей сухой соломе
10 земляничных ягод.

Рабочие копают котлован
у самой кромки леса, под Подольском.
Среди рабочих мой красивый муж.
Его часы остались под подушкой.
Он пишет мне, что ёжик прибежал
и бегает всю ночь по котловану.
А я хожу по дому не спеша
и тапочки теряю под диваном.

1.
На подушке лежит
книга Ирины Каспэ
“Искусство отсутствовать”.
Муж не пришёл домой
2.
Со стиральной машинки брякнулся
сам по себе
одеколон “Matrix”.
Муж не пришёл домой
3.
Можно топать как слон.
Никто ничего не скажет.
Муж не пришёл домой.
4.
Муж не пришёл домой.
Ой ой ой.
5.
Муж не пришёл домой.
Можно писать смски
милиционерам.
6.
ну например такие:
Пока он на посту стоял,
Здесь вымахало поле маков,
Но потому здесь поле маков,
Что там он на посту стоял
Когда же он, Милицанер,
В свободный день с утра проснётся,
То в поле выйдет и цветка
Он ласково крылом коснётся.
7.
или совсем другие
8.
вот например такие:
отпустите его отдайте
ему телефон у него
рубашка в серый кружочек
9.
или такие:
однажды он был
в клубе а я его спрашиваю
в каком ты хоть клубе
а он говорит не помню
похоже на слово “шелест”
10.
Оказалось, “Вереск”

В электричке ты читаешь
повесть Солженицына
А я смотрю как в окне проходит
африканской походкой Ира Синицына.
Так и жизнь моя пройдёт,
как Ира Синицына.
А за ней капитанской походкой идёт её муж Богдан
который по праздникам вдрабадан.
Так и жизнь моя пройдёт,
как её муж Богдан.
А за ними идут их дети Тимоха и Поля,
а за детьми милиционер Оля,
а за Олей долговязый гастарбайтер Толя
с коробкой зефира в шоколаде.
Так и жизнь моя пройдёт, как они.
А за Толей пьяный художник,
а за ним ещё один пьяный художник
Так и жизнь моя пройдёт,
как пьяные художники.
А за ними идёт подросток Камо
с племянниками Эдиком и Левондиком.
Так и жизнь моя пройдёт,
как хорошие армянские мальчики.
А за ними идёшь ты
в атласном чёрном плаще
так и жизнь моя значит пройдёт как ты
ну ничего так вообще

Проскачет зайчик, прыгнет рысь,
промчит лесной олень,
и так откуда ни возьмись
берётся новый день.
А деревенский человек
мне “тратите!” сказал.
Я буду тратить целый век,
я тратить только за.
У остановки рыбаки
сидят на вёдрах, ждут,
и расписанью вопреки
автобусы придут.
Вот сочиняю, а на мне
заснули сын и дочь,
и я засну вот-вот, и не
закончу эти строч.
Проскачет зайчик, прыгнет рысь,
промчит лесной олень,
и тут откуда ни возьмись
возьмётся новый день.

Моя мама Наташа
и мой муж Никита
ездили на Крещенье в Осташково.
Никита купался в проруби,
потерял по дороге шапку.
Мама тогда нарядила его в свою
а сама возвращалась домой в капюшоне.
Они привезли нам с Димой святой воды
в бутылке 0,5 из-под кока-колы
конечно без этикетки, но с красной крышкой
на которой написано:
НАЧНИ ПРАЗДНИК

— Ты спишь? — Не сплю. — Ты спишь?
— Не сплю. А что за шум?
— Ты перепамперсишь?
— Я перепампершу.
— Я ПЕРЕПАМПЕРШУ,
ПУСТЬ ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ!
— Не перепамперсил?
— Не перепамперсил…

Едва проснёшься, выпьешь кофе,
и исчезаешь постепенно,
седьмая цифра — номер хлопьев,
восьмая цифра — номер смены.
И уплываешь в земли смирных,
где всё не по-мужски и женски,
где все ни цирлих ни манирлих,
ни пан ни пани Обижецки.

Кто ищет умственных затей,
кто жаждет радостей тактильных,
а я кормлю двоих детей
и в день съедаю холодильник.
А грудь огромна и крута
на ней буксуют джипы, танчики,
она плывёт как два кита
и льёт молочные фонтанчики.
Её как поле перейти
и знать как знают все счастливчики
что в мире нет плохой груди
а только есть плохие лифчики.

Ночью проснёшься,
посмотришь в глаза дяди Вовины…
Значит, сработала всё-таки эта хреновина!

— Знаешь хоть, кто у меня
любимый писатель?
— Знаю, только скажи на какую букву.
— Ну хорошо, на Ш.
— Конечно же Шолохов.
— Нет, не Шолохов, раньше Шолохов,
а теперь не Шолохов.
— Значит, Шукшин.
— И как это ты догадался.
Прямо не верится.
— Ну и не верь.
ЭХ ТЫ, АКВАРЕЛЬ…

Хорошо, что можно молиться
когда нельзя помириться
если бы не было Бога
было бы очень плохо
никто бы тогда не родился
и дождик бы не пошел
никто бы не веселился
и не знал, что все хорошо

как же ты мог
отправить и ей и мне
одно и то же стихотворение
Левы Оборина

А помнишь наши встречи
и Клавдию Шульженко
теперь нам каждый вечер –
побег из Шоушенка.
И вот уже крушатся
крошатся идеалы
А дети шебуршатся
под нашим одеялом.
А дети что-то прячут
под папину подушку
там паровозик мячик
серебряная кружка
А я все повторяю
ты помнишь наши встречи
И солнце озаряет
как ты уносишь вещи.
В каком другом застенке
ты вспомнишь по ошибке
о нашем Шоушенке
о нашем шебуршинке.

Вот ты накладываешь мне на лицо вечернюю маску —
белая глина, календула, экстракт корня женьшеня.
Вот ты кричишь мне: “Я позвал на свадьбу Черкасову!”.
А я говорю: “В смысле делаешь мне предложение?”.
Вот ты стоишь на стуле, диктуешь мне показания счётчика,
Вот ты расталкиваешь очередь: пропустите мою жену.
Вот ты в первом роддоме в зелёном халате и чепчике
улыбаешься мне улыбкой величиной с нашу страну.
Вот ты во втором роддоме и не можешь найти палату,
все лифты уже закрылись, а ты даже не в нашем блоке.
Вот ты знакомишься с новым бойфрендом моей подружки Влады,
спрашиваешь его: “So, how do you like Rocky?”.

Приехал и сказал смешное слово “снишься”,
смешное, как зайчишка, как заячий тулуп.
Простое слово русское, но им не объяснишься,
оно для тех, кто счастлив и ест горячий суп.
Я как земная женщина боюсь необъяснимого,
стоять среди сугробов с забавным словом “снюсь”.
Простое слово русское, но не необходимое,
но не непоправимое, и я его боюсь.

Крутится в памяти sin ton y sin son
испанская песня ton corazon
и это стихотворение будет не больше
в длину чем дневной детский сон.
Вспомни как сушатся на батарее
твои тренировочные Билла Мюррея
Вспомни кем был Билл Мюррей
для наших тихих морей
Вспомни ещё как выбило пробки
и главное было определить где дети
Вспомни как мы паковали коробки
и я находила край в изоленте.
Вспомни как ты приходил на рассвете
и как я промывала солёные раны.
И не помни, как я позвала соседей
и не помни, как я позвала охрану.

Куда бы мы ни ходили — на озеро ли, в хозяйственный ли,
на детскую площадку ли — мы здороваемся с дядей Юрой.
С апреля по ноябрь дядя Юра нас спрашивает: “Купаться?”.
Мы всегда отвечаем “Купаться!”, но с той лишь разницей,
что в апреле, мае, сентябре, октябре, ноябре мы смеёмся,
а в июне, июле и августе мы улыбаемся.
В будние дни оставшихся месяцев дядя Юра спрашивает:
“Ну а САМ-то где? Работает?”. Отвечаем: “Работает”.
И дядя Юра качает головой уважительно.
А в выходные дни дядя Юра спрашивает:
“Ну а САМ-то где? Спит ещё?”. Отвечаем “Спит”.
И дядя Юра качает головой одобрительно.

Как-то мы ездили с Димой
к нотариусу в город Мытищи.
Дима конечно же взял в дорогу
новую машинку.
Три помощника нотариуса воскликнули:
Димочка, покажи нам свой трактор!
А сама нотариус сказала строго:
это экскаватор, девочки.

Некоторые поэтессы
так напишут про слияние тел,
что даже и мне становится страшно.
Обязательно чтобы когти и стоны ветра,
обязательно дикие плотоядные гладиолусы.
Этого я совершенно не могу взять толк.
Так ли уж много дано
человеку инструментов для ясности?
Суровые скалы, тропинка в осеннем парке,
озеро в пасмурный день, соединение тел.
Вот мы соединимся, и конечно же в минуту
наибольшей ясности проснутся дети,
прибегут к нам
и даже ещё успеют
вскарабкаться на горку из одеял.

КОГДА ТЫ СНОВА ПАРКУЕШЬ
ФОЛЬКСВАГЕН В КУСТЕ СИРЕНИ
СОСЕДИ ПОДХОДЯТ К ОКНАМ
ЗАФИКСИРОВАТЬ ЭТО МГНОВЕНЬЕ.
Лена с Егором думают: “Да этих не разберёшь”.
Оля, Саша и Лёша думают: “Ну, а чё ж”.
Валентина Семёновна думает: “Чевой-то не забыл дорогу”.
Дядя Рубик и тётя Соня думают: “Слава Богу!”.
Наталья Алексеевна думает: “А под глазами мешки!”.
Любовь Ивановна думает: “Наутро им снесу пирожки”.
Лидия Александровна думает: “Знать, разлука не по плечу”.
Вера Григорьевна думает: “А может, он и не заночу…”.
Валентин Михайлович думает: “Обоих поколочу”.
А Я НИЧЕГО НЕ ДУМАЮ. Я НИКУДА НЕ ПОЛЕЧУ

А ещё я очень люблю разговоры в озере,
всё как будто бы сразу устаканивается внутри
когда незнакомая женщина ровным голосом
произносит: “На завтра обещали уже двадцать три”.
Или две полные пожилые дамы заходят в воду,
говорят сначала “ой-ой”, а потом “как прекрасно!”.
И ещё “выступала вчера Валерия Ланская,
и сказала ничего так не любит, как нашу природу”.
Или двое мужчин ну чего уж там с внешностью Гектора
оставляют в траве свой Holsten, отплывают от суши,
и один говорит: “Знаешь, кто это? Дочка директора!
У неё сейчас кстати как раз нелады с мужем”.

Короче, такое дело, ну в нашем возрасте
нам остаются только заядлые и свежразведённые
как ты понимаешь, заядлые — не с моим портфолио
а свежразведённые как бы нормально но про них известно
что сколько любил жену — столько лет и будет разлюбливать.
И тут как в чудесной сказке на первый план
выходит мой бывший муж мой прекрасный оборотень
вот у него с этим страшным стажем вообще всё чисто
ни недели ни дня у него стажа такого

парк обнесённый изгородью как жизнь любовью
А. Цветкова

…И тут врывается в дом феерический муж-повеса
говорит: вернулся навеки, а девочки идут лесом.
Жена на него не смотрит, представляет ослепительный лес,
полный природных, погодных и кислородных чудес.
И вот она идёт по нему с глазами открытыми
и вот она идёт по нему
со всеми этими дурындами.
И вот они выходят на просеку, а там на брёвнышке
сидят Изумрудов, Золотов, Серебряков и Солнышкин.

Когда легко текут чернила
И разглашаются слова.
Д. Мелкин

Что говорить,
конечно, это будет здорово
если в далёком будущем ваш сын
придёт к своей бывшей жене в День Всех Влюбленных
с тем, чтоб она ему помогла с английским.
Он сядет за стол, прочитает: My name is Thomas.
I live in the suburbs of London. I study English.
My hobby is reading poetry. My wife is beautiful.
My life without my wife is extremely pitiful.
Жена засмеется: “Youʼre a great pretender!”
а он переспросит: “Я ЛУЧШИЙ ИЗ ПРЕТЕНДЕНТОВ?”
Что говорить, конечно, это будет здорово.
Но это уже случилось с другим человеком.
Поэтому наверное лучшее, что вы можете сделать —
повести малыша прямо завтра в Peter Pan Club
Ленинский проспект дом 67 корпус 2
телефон 390-10-60.

— Ну как там у вас? — Да так.
— Ну а всё-таки? — Ужас.
Представляешь, сказал мне:
ты чихаешь как заправский кузнец.
— Сильно. Можно подумать,
он имеет хоть мало-мальское
представление о кузнецах.
— А кстати, имеет.
Более того, он учился
на кузнечном отделении.
— Отлично. Значит, он этим хотел
сказать, что ты родная и близкая.
— Хорошо, родная и близкая.
А как тогда быть со слонами?
— А что у нас со слонами?
— Со слонами у нас то, что он
сказал, что я топаю как слон.
— А в слонах он тоже разбирается?
— Вот уж нет. Вот если б разбирался,
он бы знал что подушечки их ног
так устроены, что поглощают звуки
и поэтому слоны передвигаются
совершенно бесшумно, хоть ты тресни.
— Ну вот видишь, а ты переживаешь.
Всё отлично, передвигаются бесшумно.
— Но ещё ведь он сказал, что его
раздражает, когда я изображаю
(ну когда меня просят дети)
скорую помощь
голосовыми вибрациями.
— То есть как? Или как ему нужно?
— Ему нужно просто словами:
МИУ-МИУ-МИУ.

И вот ты распахиваешь дверь с гагаринской улыбкой,
а под бровями плавают два крокодила.
Но мне не нужно не в космос, не в устье Нила,
мне и здесь зыбко
Не сварим мы больше не таинственной каши, не святых щей,
не будет уже никаких ну а что как если
Я собрала две коробки твоих вещей
Дети все повыкидывали и сами туда залезли

У нее ничего не ладится и все визжат.
Она застревает ночью в больничном лифте.
А он предлагает ей полежать, как лежат
Люди в прибрежном мотеле в зимней Флориде.
И она не вырывается парусом, и ее тень
не мечется во дворе над осенней золотой лужей.
Счастливую женщину легче ловить в бессмысленный день.
Несчастную – в день, когда чуть было не стало хуже.

Однажды мама с сыном
поехали в Москву,
за Молнией Макквином
поехали в Москву.
Так много магазинов
в Москве, в Москве, в Москве.
Но Молниев Макквинов
не найти нигде.
Зато они встретили папу
в храме Иоанна Предтечи.
Потому что Москва для того и Москва,
чтобы были такие встречи.
Но мама не удивилась,
она подозревала, что папа за ними шпионил.
А сын – он тоже не удивился:
папу можно встретить где хочешь.

Приемная хирургии больницы Святого Владимира
измученные бабушки с внуками, примчавшиеся с работы мамы,
невозмутимые врачи скорой помощи,
у тех, кого они привезли,
конкуренция с теми, кто героически
дошел своими ногами,
комната метр на два, на стене аппликация
с возвышенным жирафом
в комнате человек десять
еще полминуты и все обязательно поссорятся
но тут два спокойных как танки
молодых родителя
заносят трехлетнюю девочку
кричащую не своим криком
нет у нее ничего сейчас не болит
это просто от страха и особенности нервной системы
уставшие люди оказываются
в темной ловушке крика
родители невозмутимо
достают ноутбук
включают «Волшебник изумрудного города”
молодые врачи скорой помощи
разворачиваются в сторону мультика
дети удобно усаживаются на колени к мамам
нервная девочка успокаивается
начинает танцевать
танцует и в шерстяном комбинезоне
падает прямо в грязь двадцати зимних сапог
мама невозмутимо достает другой комбинезон
папа невозмутимо достает из рюкзака тряпку
протирает в приемной пол
добывает для всех бахилы
девочка снова танцует
все со вздохами улыбаются
мультик заканчивается
родители достают книжку
в которую нужно вклеивать тематические наклейки
другие дети пытаются заглядывать через плечо
девочка нервничает
родители раздают всем детям
по книжке с наклейками
и то как дети сидят и читают книжки
почему-то похоже на сцену Мопассановской «Пышки»
когда там все вкусненькое жуют в дилижансе
хотя изначально и были немного в трансе
через четыре часа подходит очередь
родители девочки на прощание всех подбадривают
сегодня дежурит лучший из всех врачей
такого врача можно ждать целую вечность
исчезают в дверях переходят в другой бокс
такие сосредоточенные такие видавшие виды
и сами себе не задают вопрос
жалко им или не жалко
что их свобода иного рода
чем у Брумхильды
и Джанго

— Дедушка Валя, а помните как вы сказали
три года назад, что если я в интернете
найду вашего папу, пропавшего без вести
то вы мне за это найдёте хорошего мужа?
— Так я и нашёл! Что скажешь, я не нашёл тебе?
Каким уходил — мы сейчас не будем про это!
А каким он вернулся — таких днём с огнём не сыщешь,
как подменили — до чего же хороший стал парень!

Дедушка Валентин заносит в квартиру велосипед.
выходит на лестничную клетку, закуривает Беломорканал.
Тут и мы возвращаемся с озера, озеру сорок лет
озеро выкопали ради песка для московских зеркал.
Дедушка Валентин говорит мне: соседка, я знаю, как надо,
завтра поеду в Мытищи, куплю помаду
и мы твоему устроим фокус-фокстрот:
он приезжает, а ты с молодым возвращаешься с променада
и у тебя накрашенный рот.

Я сказала давай ты зажжешь бенгальский огонь
и медленно-медленно пробежишь с ним
от бампера дяди Рубика до Лешиного кенгурушника,
и получится, что ты как Рождественская звезда
движешься с Востока на Запад,
а мы в это время с Дусей и Димой
будем смотреть на тебя как волхвы из окна.
А ты сказал хорошо, и сразу же вышел,
кричишь нам “Эй вы,волхвы”,
а мы не поняли и не слышим.
Потом возвращаешься, говоришь,так идите же, смотрите в окно,
а я говорю, ой мамочки, ты там что ли давно?
Ты замерз и вот-вот рассердишься на меня, как всегда?
а ты говоришь: “Я не буду сердиться.
Я – рождественская звезда!”.

Диме тогда было где-то месяцев девять,
как-то он ночью проснулся и горько плакал,
а Никита его убаюкивал и пел ему песенку
голосом Луи Армстронга.
I hear babies cry……
I watch them grow
They’ll learn much more….
.than I’ll never know
And I think to myself …..
what a wonderful world
Дима почти успокоился, а соседи
наоборот начали беспокоиться,
даже стали стучать кулаками в стену
и Никита тогда объявил во всеуслышанье:
“Дорогие соседи, раз вам не нравится Армстронг,
тогда вам придется слушать, как плачет Дима!”
…И потом целый час уговаривал Диму заплакать
“Ну пожалуйста, сыночка,ради папы!!!!”.

Какой же был это счастливый день,
когда ты читал нам рассказ про страусят Фи и Фу.
А сейчас я нашла его и оказалось,
что этот рассказ так и называется:
“Счастливый день”.

– Мам, вот послушай, я все время психую,
день от дня все противнее, все капризней,
а он – как блаженный – терпит меня такую
и говорит, что счастлив как никогда в жизни.
Не может же он не встревожиться хоть отчасти,
должно же его насторожить хоть что-то?
– Знаешь, Комарик, если мужчина счастлив –
значит, ему просто нравится его работа.

Осень первобытная, пещерная
листья все вот-вот куда-то ринутся
дождь прошел и муж пришел с вечернего
по латыни получил пятерку с минусом
разве может сразу знать страшилище
в чем его сокровище и силища
раньше он был пьяное чудовище
а теперь он ходит в медучилище

Нашим детям нужен кит.
Или все-таки верблюд?
Да, Анюта? Нет, Никит.
Да, Никита? Нет, Анют.
Нашим детям нужен слон.
Или, может быть, Куприн?
Нет, не он, и нет, не он!
Значит, десять балерин?
– Нам не нужен кот в мешке,
Нам не нужен мед в горшке!
Нам бы Соню, нам бы Ваню,
Сеню, Дану и Дорину,
Петю, Сашу, Веру, Даню,
и Никиту, и Селину!
Лизу, Степу, Ясну, Гришу,
Севу, Тему и Корнея,
а еще есть мальчик Миша,
он живет на Челомея.
И без них никто не станет
ни добрее, ни умнее,
ни смелей, ни первозданней,
ни самим себе роднее.

До чего же мне боязно сегодня идти в твоё спа,
ясно, что там все девчонки по тебе сохнут.
Вдруг парикмахерша выдерет мои волосы,
вдруг маникюрша исколет мои пальцы,
тренерша включит на максимум дорожку без тормозов,
банщица перепрячет одежду вплоть до трусов?
На другой чаше весов
50 процентов
скидочка для супругов сотрудников
и вип-клиентов
***
В спа-салоне случайно зайдешь в полотенечную
там крутятся полотенца в пяти стиральных машинках
там молятся два человека на вышитых ковриках
а если строят дома то тоже наверное молятся
подальше от глупых глаз на достроенных этажах
а если воскресную школу
а если храм христианский
тоже наверное молятся
их же не отпускают
салоны у нас намоленные
рестораны у нас намоленные
хоромы у нас намоленные
храмы у нас намоленные
лишь мы одни ненамоленные
жизнью неудоволенные

Мы с тобою конечно же никакие не две половинки,
но когда мы на озере дочке шнуруем ботинки,
в них иногда заплетаются небольшие травинки

Как страшно прождать солдата и ран его не промыть
как страшно бредить священником молодость погубить
как страшно крутить с семьянином ночи провыть/прокурить
но есть вариант похуже
влюбиться в родного мужа
нет от него спасенья ни в слезах ни в мечтах
не будет с ним воскрешения ни в других секретных мирах
только колодцы плеч, только канистры глаз,
планов семейных рябчики, доверия ананас

Зря ты на лук натянул веревку от крестика
теперь тебе голодать три ночи три дня
после этого голода мы навсегда будем вместе
но только во сне ты бормочешь не про меня
Досталась в невесты тебе лебедь-растяпа
крылья мои пластмасса, перья мои мишура
все о чем ты мечтаешь – увидеть папу
а я никогда не смогу превратить тебя в комара

Мы целый день сидели у компьютера
мы с мужем проходили тест Люшера
нам тест от теста не лучшело
куда нам спрятаться от результата лютого

Тест показал, что мужу необходим другой
партнер – для тонкого, мистического секса
а мне необходимы – гармония, покой
и светлый разговор об общих интересах
Мы просидели у компьютера весь день
в душевном стрессе все цвета перебирали
над нами посмеялся швейцарский старый пень
а мы доверились, а мы страдали

День будет снежным, а утро синее, раннее,
ты говоришь чай готов и еда готова,
я говорю: мы с тобой никогда не расстанемся
потому что мы как Скрипач и как дядя Вова.
Солнце на западе, значит, Ашхабад – там.
Кто-то идет с транклюкатором по нашим следам.
Это по праздникам, а в будние дни мы Уэф и Би,
но этого тоже достаточно для любви.

Пусть может физическая любовь
Стать такой
что и ей не рады
Но и платоническая любовь
Встречает физические преграды
А даже и дружеская любовь
Может начать задавать вопросы
А также супружеская любовь
В сердце своём содержит угрозу

– На ночь наверное останусь у Чердакова.
– Прямо в Страстную среду? – А что такого?
Ревность? Ну хочешь мы выйдем на связь по скайпу?
– Вот уж чего мне не надо, так ваших дурацких скальпов.
Просто не едь.
-Почему?
– Не знаю. Придет медведь.
– Откуда придет?
– Из Москвы,
из леса, с Центральной улицы.
– Ну и чего?
– Ничего! Пиявки твои в холодильнике заволнуются.

В 12 мальчик был печатник
в далеком городе, где жил первопечатник,
он в 19 был художник
но дети опрокинули его треножник,
а в 30 он в Москве – массажа аксакал,
и на одиннадцать к нему записан ватник,
а на двенадцать – либерал.

Муж мой вернулся домой с турника
и рассказал мне, что выполнил вот
сто приседаний сейчас под дождем,
сто отжиманий на брусьях и сто
также подтягиваний на турнике.
Я говорю: у Тарковского есть
стихотворенье про это, а он
мне говорит: я не верю тебе.

Допустим, чей-нибудь чудесный муж
пробежки совершает на рассвете
за ним бегут соседские мальчишки
сначала просто присоединялись,
теперь созвон и общий сбор у озера.
Пусть вечером к жене приехал друг из детства
и в синеве тумана деревенского
они по берегу идут сверкая счастьем,
свирепым как собака Баскервилей
Он и она, и между ними дочка в розовом
И крепко держит за руки обоих
Внезапно на дороге силуэты
мальчишек-бегунов, они навстречу
идут кучкуясь будто розы в целлофане
и тот кто впереди железным голосом
сквозь зубы говорит:
“Тёть Маша, здравствуйте”

Девочка с девятью раскрасками-сумочками
приходит в торговый центр со своими родителями.
Постамат на втором этаже, но девочка в зеркале лифта
такая хорошенькая и торжественная,
что родители нажимают
кнопку третьего этажа,
чтобы успеть сделать семейное селфи.
На втором этаже в постамате родители вводят код,
распахивается дверца, девочка достает посылку,
бежит в обувной магазин, садится там на танкетку,
раскрывает картонку, достает еще три раскраски.
Девочка с двенадцатью (?) раскрасками
идет в магазин канцелярских товаров
покупать брату пенал а потом в Крошку-картошку
за влажными салфетками
а потом в Макдональдс
за деревенской картошкой.
В Макдональдсе мама снимает с девочки шапку,
расстегивает ей куртку, ворует у ее картошку,
папа говорит про соседей: а у них под столом пиво,
они конкретно набухиваются, как в “Афоне”
Девочка взгромождается в пещеру своего стульчика,
девочка понимает, что потеряла раскраски.
В лифте? Не в лифте. У постамата? Не у постамата.
В обувном магазине? Нет, не в обувном магазине.
В “Крошка-картошке”, где они покупали влажные салфетки?
В “Крошке-картошке”, где они покупали влажные салфетки.

Папа деревенских детей
раскладывает на полу карту Москвы
приклеивает к ней полоски двухстороннего скотча
детям говорит: дети, будьте внимательны,
не наступите на карту, а то приклеитесь
папа детей уходит за более острыми ножницами
дети приклеиваются к карте носками
не могут сдвинуться с места,
шевелятся как пневмоконструкции
видя такое конечно же их родители
начинают задорно петь
та тА та тА та та та та та тА та тА та тА та та та тА
и уходят на кухню доедать конфеты

Димин папа бежит в магазин за бананами для фондю
а возвращается с золотой плачущей старушкой
второклассники сельской школы
золотая жостовская молодежь
ссутуливается и разбредается по уголкам
Второклассница П. бросается к настольному хоккею
и начинает яростно выдергивать с поля хоккеистов
– П., ты чего?
– Разбираю! Надо иметь уважение к бабушке и ее слезам!
Второклассник Г. молчит, а его глаза как будто увеличиваются
и становятся двумя синими испуганными одеялами укутывающими старушку
Второклассник Дима произносит:
Здравствуйте
меня зовут Дима,
а это мои гости-одноклассники,
у вас очень красивое имя, проходите,
и пожалуйста не плачьте,
мы не любим когда плачут бабушки или младенцы.
Бабушка говорит: если бы не Бог и не добрые люди,
на свете жить нельзя
Бабушка пьет чай, а дети насыпают в стаканы
фиолетовый кварцевый песок,
нарезают кубиками гель,
гель выдавливается трудно,
бабушка их хвалит за упорство,
Дети переходят к пряткам,
вечный праздничный набор:
один за занавеской, один под кроватью, один в шкафу,
всё на мгновение затихает
кажется, что бабушка одна в чужой квартире
по ноутбуку
смотрит бриллиантовую руку

Раньше мой муж не любил людей,
а я не любила фильмы про зомби,
а теперь он любит людей,
а я фильмы – про зомби.
Он приходит с работы и говорит:
у меня было шесть человек,
один вот помнишь который разочаровался в религии,
когда увидел, что охранник Пещеры Рождества
играет в тетрис,
потом был другой, который
всегда говорит вставая стола: “Ну все, порядочек”.
Потом приходила Надежда, рассказывала про мужа Геннадия,
сказала” Вы знаете, мой Геннадий – это святой человек”
Потом еще была О., очень толстенькая, очень красивая,
очень веселая, я спросил ее где она работает,
а она зашевелилась подобно океану
и сказала деланно-грудным голосом
“А я – офисный планктон”.
Потом была еще одна новенькая,
рассказывала как была в Египте,
в том числе и на массаже,
но и у египтян нет рук,
В конце был еще старенький,
я думал записывать его в предатели,
а он сказал: я был у вашего коллеги,
но не почувствовал в его руках любви”

А я ему в ответ: А к нам в музей 180 зомби приходили.

Когда А. за рулем,
она разговаривает с другими водителями,
так как будто бы все они –
бросившие ее отцы
Когда К. за рулем,
он разговаривает с другими водителями
так как будто бы все они
бывшие мужчины его женщины
Когда М. за рулем,
он разговаривает с другими водителями,
так как будто они новорожденные
в отделении интенсивной терапии
и как будто они все лежат в очереди
на перепампершение
Так ребятки пожалуйста
каждый держится аккуратно своего ряда

Муж и жена весь день просидели дома.
Муж готовился к сессии, а жена лежала простуженная,
стихотворениями по брови загруженная.

Вечером дети вернулись от бабушки и от няни,
папа с ними затеял настольный футбол,
Мама ни на кого ни обращала внимания,
поглощенная своим насморком и своей судьбой.

И только когда они начали ставить друг другу банки,
в папиных белых рубашках как в медицинских халатах
мама почувствовала, что виновата
и стала рассказывать им про Кота и Рината.

“Гевондик подарил мне цветок, и я поняла, что рожаю,
позвонила дяде Ринату, а он в ответ: “выезжаю,
но сначала заеду на выставку за женой и котом,
а к тебе потом”.

Села к нему в машину, крепко держусь за ручку
представляю себе как в газете “Московские шпроты”
пишут: “Таксист с женой и котом приняли роды”,
Мы едем путями трамвайными, перепрыгиваем через какую-то тучку.

Полицейский спросил: вы чего по облакам-то скачете?
А Ринат ему: вот же, вот! живот!
а как нам иначе-то?

Прибыли. Вылезаю и чувствую: Дуся выпрыгивает из живота.
А Ринат: Да куда ты помчалась? Посмотри хоть на нашего кота!
И я улыбнулась коту
и сказала: ну все, пойду…”

Если даже муж цивилизован
и жена цивилизованна
все равно это плохо для семьи
если он посередине второго сезона
и только на третьей серии первого сезона она.

Похвалил меня муж-деревещина
как же ты хорошо сложена
ты в одежде обычная женщина
без одежды – жена.

– Мама, а что, вы смотрели с папой “Карточный домик” ?
– Да. – Это так же как было со мной и с Ясной.
– А как это было с тобой и Ясной?
– Помнишь, как нам подарили пряничный домик,
а Ясна пришла к нам в гости?
– Конечно, помню.
– Только у вас – карточный,
а у нас – пряничный.
Только у вас – фильм,
а у нас – сладость,
только вы с папой – смотрели,
а Ясна и я – ели!

Да они с ума посходили
сказала женщина
этот фильм уже шел прошлой осенью на широком экране
Прошлой осенью
опроверг ее слова мужчина
шла Омерзительная восьмёрка
А сейчас то же самое
не посмотрев на афишу
опрометчиво вскрикнула женщина
А сейчас
Великолепная семёрка
с улыбкой поправил ее мужчина
Все равно они психи
продолжала настаивать женщина
нельзя так со зрителем

Ночью твой ноутбук распахнут настежь
и на экране книга “Как работать с гневом”
так запросто и не погасишь
серьезная тема
Книга хочет, чтобы люди жили дружно,
говорит, что все, что людям от нас нужно –
признание их боли
и нашей в этой боли роли

1.
Летит Земля (печальный пончик),
вокруг космическая жуть,
медбрат прокладывает ночью
свой млечный путь
Гремит молочная тележка
в окне светлеет горизонт
наестся каждый сладкоежка
кто через рот, кто через зонд
А мамы ватные, благие,
как опустевшие каюты,
медбрат их будит: “Мамы,Киев,
стоянка двадцать три минуты”
Они как голуби слетятся
свои фамилии искать
стерилизаторы слезятся
отцы под окнами гордятся
и кушать подано опять
2.
Шарабутдиновы-близняшки
о вас с рождения заботится Аллах
вы скоро будете выкладывать себяшки
без этих бабочек на лбах
Найдется новое лекарство для вичовых
несложная работа для никчемных
заботливые жены для ученых
осенний лист в окне для обреченных
Вот отказник по прозвищу Аршавин
свой первый ужас сном переборол
Какую сладость за ночь надышали
И санитарки ходют моют пол.

Реальность и действительность проснулись в декабре,
они друг друга любят, но до смерти боятся.
Вот чай в простых стаканах дымится на столе
а кажется что шахматы дымятся
С утра веселым шагом с работы муж идет
и говорит : ты что опять меня забыла?
На кухне мальчик с девочкой опять воруют мед
пока я мою пол дегтярным мылом.

Дима сказал:
я хожу Е-2 Е-4.
Дуся сказала :
я вам расскажу! Дева Мария….
Папа сказал: вафлю ем!
А Дуся сказала : …. на ослике приехала в Вифлеем..
Мама сказала: в мороз попугая
давайте с окна уберем.
А Дуся сказала: “слагая в сердце Своём”.

В один из тех трех лет
когда мы не жили вместе
мы ожидали с детьми визит ухогорлоноса
и я позвонила тебе и спрашиваю
а помнишь ты говорил
что оставил мне деньги на него в Розе мира
а ты говоришь ну да
а я говорю а там ничего нет
а ты говоришь да не в Розе мира а в Имени розы

Муж в последнее время часто жаловался
на отсутствие единственного выходного
каждый выходной вечеринка одноклассников сына
может отдохнем предложила
я почему бы и нет
ответил он
возвращаюсь с работы в два как обычно
а мне навстречу полная машина детей
я пришел за ребенком в школу
а они как набросятся говорит муж

Пришел, сказал: “кошмар и ужас,
за смену не было ни полчаса покоя,
зато толпа накормлена напоена.

Понравились твои стихи про мужа.
А остальные я не понял”.

1.
Звонил Никита, рассказал – на встречу
выпускников пришли четыре парня
двенадцать девушек пришли
к тому же в самых лучших а мире платьях
потом исчезли все одновременно

там у одной у дочки зубки режутся
и бабушка уже не в состоянии
всех остальных без видимых причин
мужья забрали на машинах ровно в восемь
2.
вот не можем мы девушки
ни о чём молчать
вся вселенная тут же должна информацию получать
о том как нам в баре коктейли смешали
о том как мы их неудачно мешали
о том как потом и какие нас домой провожали
налегая на весла
разворачивая в нашу сторону бездну
подружка в комменте заботливо спросит: а ты не замерзла?
– Краще б змерзла

Он ночью трубку не берёт,
а утром ставит много лайков.
Вот так, девчат, ходить в их майках –
считай ступить на тонкий лёд.

Как совесть женщину терзала
когда она стихи писала
ведь детям нужно на площадку –
они выходят очень поздно –
а там вдруг – Вика и Оксана
и Настя там, и Ярослав,
(в чью честь сын Дима делал презентацию
про Ярославль)
и эта лучшая пощада
и мы все бегаем как лоси
потом мы едем за водой к нам в гости
пристегиваем пять велосипедов
на год рожденья Пушкина к забору
и выпиваем все кувшины
я достигаю юмора вершины
когда им говорю аквариум
до дна не выпивайте дети
потом мы за столом играем в друдлы
но маленьким не повторяться трудно
И Вика спрашивает: вам не страшно
тут ночевать без дядь Никиты
Мне страшно отвечаю, тут звонит он
и говорит, что опоздал на поезд
такой вот вышел стих о том,
как женщину терзала совесть